Евгений Лукин

Портрет кудесника в юности

Жанр книги:

Научная Фантастика

Содержание → РЫБЬЕ СЛОВО → Часть 3

Часть 3. Глава 39.

← Часть 2

Часть 4 →

Ответили не сразу. Корней уже начал беспокоиться, когда ботинки чуть шевельнулись, и в шалашике глуховато прозвучало:

– Есть немного…

– Всю ночь здесь? – не удвоив и на этот раз ни единого слова, то ли скорбно, то ли ревниво спросил Дискобол.

Из шалаша отозвались утвердительным мычанием, и Корнею Челобийцыну захотелось вдруг обнажить голову.

Постояв, двинулись дальше. Что тут ещё скажешь?

– Слышь-слышь-слышь… – снова становясь самим собою, шумно зашептал неотвязный Викентий, как только они отдалились от осиянной палатки на порядочное расстояние. – Знаешь, кто это? Про Портнягина (Портнягина! ) слыхал, нет? Колдун… Тпсшь? .. Глеб Портнягин! Вот это он и был…

Челобийцын оглянулся.

– Колдун?

– Если хочешь знать (если хочешь знать! ), – обиделся Дискобол, – колдуны (колдуны! ) – самые классные рыбаки! Захочет (захочет! ) – всех обловит. Рыбье слово знает… Тпсшь?

– Рыбье слово? – переспросил Корней, с новым интересом всматриваясь в мерцающий из тьмы вигвамчик. Тщетно пытаясь обловить Дискобола, он беседовал с бывалыми, выпытывал у них секреты, посещал рыбацкие сайты, листал пособия, просматривал видеофильмы, а вот прибегнуть к колдовству почему-то не догадался.

Светало. Неподалёку обозначились торчащие изо льда редкие обмороженные камыши. Спрашивается, стоило ли переться в такую даль, чтобы снова выйти к берегу? Изрядно озябший Корней Челобийцын сидел перед лункой на заплечной коробке, сделанной из морозильной камеры бывшего холодильника, и уныло поддёргивал отполированную о валенок мормышку. Непоседливый Дискобол, тряся привязанным к ватной заднице матерчато-проволочным стульчиком, бегал от дырки к дырке. Временами хватал ледобур и просверливал ещё одну – быстро-быстро, пока рыба не уплыла.

Рыба неизменно оказывалась проворнее: на снегу в противоестественных позах коченели всего три весьма скромных окунька, которых Викентий почему-то с гордостью именовал «милиционерами».

– Почему «милиционеры»? – не выдержав, спросил Корней.

– Полосатые (полосатые! ), – объяснил тот.

– И что?

– Ну… палки (палки! ) у гаишников… тоже ведь полосатые!

Объяснение показалось притянутым за уши, а то и придуманным на ходу. Дискобол – он и есть Дискобол.

Сам Корней, увы, не мог похвастаться даже и такой незначительной добычей. Единственного окунишку размером с мизинец он отпустил, велев ему, как того требует традиция, привести дядю и дедушку. Однако полосатый Павлик Морозов надул – никого не привёл. Хотя, может, и пытался привести, а дядя и дедушка, выслушав, поступили с ним, как с тем пионером.

Надежды обловить Дискобола таяли с каждой минутой. Справедливость упорно не желала торжествовать.

Наконец Корней Челобийцын поднялся и начал собирать свои рыболовецкие причиндалы.

– Хватит! – объявил он. – Иду оттаивать.

Честно сказать, имелось сильное опасение, что не переносивший одиночества сосед, увяжется за ним в «грелку», но, слава Богу, Дискоболу померещился клёв. Корней повесил ящик на плечо и, опираясь на пешню, двинулся к темнеющему вдали укрытию. Отойдя шагов на сто, оглянулся и, удостоверившись, что Викентий увлечён бурением очередной лунки, взял курс на серый полиэтиленовый шалашик.